Россия: насколько эффективно ИТ-импортозамещение из-под палки?
Переход на российские информационные системы и оборудование идет в принудительном порядке, но даже государственные органы иногда пытаются обойти ограничения.
Импортозамещение в сфере информационных технологий (ИТ) началось 6 лет назад. Сегодня госорганы и госкомпании, а также промышленные предприятия и банки, обязаны заменять иностранные ИТ-системы на программы и оборудование российского производства. Это касается офисных программ, систем документооборота, управления бизнес-процессами, производством, системы хранения данных и др.
В результате на рынке появилось локальное программное обеспечение, которое с разной степенью эффективности может стать альтернативой привычному софту. Продажи российского ПО за последний год выросли в несколько раз.
Между тем эксперты предупреждают, что создание искусственно благоприятных условий для российских компаний способно снизить их конкурентоспособность, включая качество, выбор и стоимость их продукции, что может негативно сказаться на развитии ИТ-индустрии.
Уже сейчас наблюдаются сложности с наличием и качеством российских ИТ-решений. Разработчики сталкиваются с нежеланием заказчиков заменять привычные и проверенные иностранные системы на локальные. Те, кто обязан покупать российский софт и «железо», сталкиваются с трудностями при их внедрении. Даже государственные органы пытаются иногда обойти принятые на уровне правительства правила.
Санкции как катализатор импортозамещения
Идея о том, что нужно развивать собственные информационные технологии и отказаться от импортных решений, возникла в 2006-2008 годы. Тогда были приняты концепция долгосрочного развития страны до 2020 года и закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Но все оставалось на уровне декларирования, рассказал Андрей Крехов, заместитель директора компании ICL Services по специальным программам.
Ситуация резко изменилась в 2014 году, когда Запад отреагировал санкциями на присоединение Крыма к России, а власти РФ в ответ запретили ввоз на территорию страны ряда продуктов. В 2015 году комиссия по импортозамещению определила ИТ-отрасль как остро нуждающуюся в импортонезависимости, добавляет Валерий Сидоренко, генеральный директор Digital-агентства «Интериум», член Общественного совета при Министерстве цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ.
С 2016 года начали действовать новые правила закупки ИТ для госорганов и госкомпаний. Теперь они обязаны отказываться от закупки иностранного ПО в случае, если есть российский аналог. Если же приобретаются зарубежные ИТ-продукты, это должно быть отдельно обосновано. Тогда же начал действовать реестр российского ПО, включение в который является доказательством локального происхождения ИТ-продукта.
Импортозамещение в рамках государственного и муниципального заказа пошло активными темпами. По данным Николая Никифорова, на тот момент занимавшего должность главы Минкомсвязи, доля российского ПО в закупках органов власти в 2015 году составляла 10-20%, а в 2017 году увеличилась до 40-50%, по некоторым направлениям – до 60%.
Основная цель импортозамещения, декларируемая в официальных документах, – сформировать сильную ИТ-отрасль, которая бы создавала высокопроизводительные рабочие места, сделала существенный вклад в экономику страны, производила конкурентную на глобальном рынке продукцию и позволила достигнуть технологической независимости от других стран.
Особые условия для «своих»
В 2019 году тренд на массовый переход на российское ПО сходит на нет: уровень импортозамещения в этом сегменте впервые снизился, написал «Коммерсант» со ссылкой на правительственные документы. Доля закупок российского софта в госорганах упала с 62,2% в 2018 году до 55% в 2019-м, а в госкомпаниях — с 65,2% до 38,9%.
В 2020 году правительство продолжило форсировать импортозамещение в ИТ, создавая преференции для российских разработчиков. Среди наиболее значимых изменений Андрей Крехов выделяет принятое в сентябре 2020 года решение правительства причислить ПО госкомпаний к субъектам критической информационной инфраструктуры (КИИ). Для них предусмотрена скорейшая миграция на российский софт в обязательном порядке – к 2024-2025 годам. Кстати, в число организаций, являющихся КИИ, включены также многие крупные промышленные компании и банки.
«В конце 2020 года правительство определило минимальные доли закупок российских товаров, обязательные для исполнения заказчиками, применяющими положения 44-ФЗ и 223-ФЗ. В частности, есть постановление правительства №1236 о запрете на приобретение иностранного ПО ведомствами», – рассказал Борис Попов, директор по развитию бизнеса компании Vinteo.
«Безусловно, такой подход увеличит, пусть пока и в качестве принудительной меры, количество отечественных решений в госсекторе», – уверен Валерий Сидоренко.
Эксперты также назвали важным решением предустановку российского ПО на компьютеры и гаджеты, которая началась в начале 2021 года, а с 1 апреля стала обязательной. Это дает преимущество российским разработчикам софта.
«Помимо этого, российские ИТ-компании, включенные в реестр, получили хорошие льготы от государства с точки зрения налогов, которые дали им конкурентные преимущества в цене», – добавил Сидоренко.
Благодаря этим мерам продажи российских решений значительно увеличились. Как следует из рэнкинга специализированного портала Tadviser, в 2020 году выручка российских компаний от продажи ПО, включенного в реестр, составила 37,1 млрд рублей. Для сравнения, в 2019 году этот показатель был всего 6 млрд рублей.
Белые пятна в российском ИТ
Эксперты отмечают, что за время действия программы импортозамещения рынок разработки и производства ИТ-продуктов заметно изменился. Появились решения, способные заменить иностранные аналоги. Так, в реестре отечественного ПО сегодня представлено более 10 тыс. наименований.
Российские разработчики ПО достигли успехов в создании программ для ведения бухгалтерии и электронного документооборота, считает Валерий Сидоренко. «Есть и полностью “наши” решения для офиса, включая текстовые редакторы», – говорит он.
Борис Попов из Vinteo рассказал, что в сегменте видеоконференцсвязи (ВКС) импортозамещение уже достигло 100%. Это связано с тем, что процесс поиска российских альтернатив начался раньше всего – еще в 2014 году, объясняет он. Своих наработок в этой сфере тогда не было.
Однако когда речь заходит, например, об операционных системах, то тут пока похвастаться нечем, рассказывает Сидоренко.
«Да, есть немало российских ОС для ПК, но они все созданы на базе зарубежного ядра Линукс. А что касается ОС для смартфонов, то единственным отечественным решением является “Аврора”, которая, по своей сути, – продолжение финской разработки под названием Sailfish», – отмечает он.
Негативным фактором Андрей Крехов из ICL Services называет отсутствие российских продуктов, которые бы полностью замещали инструментарий иностранного софта. И дело не всегда в качестве продукта, а в привычках, дополняет Сидоренко. Например, сложно полностью заменить программы Microsoft в России: люди привыкли пользоваться ими десятилетиями, так что заставить их перейти на отечественный аналог не так то просто.
Еще одна проблема – программное обеспечение от мировых лидеров представляет собой экосистему легко совместимых между собой продуктов. Российские аналоги плохо совместимы как между собой, так и с иностранными решениями.
«Пока на российском рынке все еще очень много иностранной ИТ-продукции, и переломить этот тренд за год-два точно не удастся, – отмечает Сидоренко – А значит нельзя забывать, что отечественный софт должен быть максимально совместим с иностранным. Пока этот аспект “хромает”, особенно когда речь заходит о российских ОС и ПО для работы с базами данных. Из-за этого наши компании пока часто отказываются от российской продукции. И тут даже не играет роли тот факт, что она часто дешевле и более функциональна, чем зарубежная».
Берем чужое, делаем свое
Что касается программного обеспечения, то многие решения, которые позиционируются как российские и включены в реестр, созданы на основе ПО с открытым исходным кодом (open source). Это решения, программный код которых выложен в открытый доступ. То есть любой желающий может взять за основу эту технологию, доработать ее или создать на ее основе свое решение.
«Открытое программное обеспечение – это код, который аудируется большим количеством независимых профессиональных разработчиков, экспертов в области ПО из разных стран. Таким образом, оно более качественное, так как в нём постоянно находят и исправляют большое количество ошибок, и более безопасное, так как нет зависимости от отдельных корпораций и государств», – говорит Олег Изумрудов, исполнительный директор Консорциума российских разработчиков систем хранения данных «РосСХД».
Он считает, что если российская компания берёт за основу какой-то проект с открытым исходным кодом, на его основе делает продукт и его сертифицирует — это хороший пример создания отечественного решения.
Андрей Крехов говорит, что такие доработки – это наиболее простой способ создания российских версий разных систем в сжатые сроки и ограниченные бюджеты.
«В любом случае это решение отражает текущее состояние нехватки отечественного ПО на внутреннем рынке, но не решает проблему полностью», – считает он.
«Железная» проблема
По словам Валерия Сидоренко, менее позитивная ситуация с ИТ-оборудованием: в России не так много качественной продукции. С этим согласен Андрей Крехов. Он считает, что достичь доли российского ПО в 60% – это достижимая цель, но доля 20-30% на рынке «железа» выглядит маловероятным.
Представитель одного из российских системных интеграторов рассказал, что российские решения часто менее удобны и потребляют больше ресурсов. Например, оборудование для центров обработки данных (ЦОД). Если поставить на стойку межсетевой экран иностранного производителя, он будет занимать 4 юнита и потреблять 2 кВт энергии. «Если мы то же самое попробуем сделать на российских продуктах, мы получим стойку 48 юнитов, занятых оборудованием, которое потребляют 8 кВт энергии», – сравнивает эксперт.
Борис Попов ссылается на данные Ассоциации разработчиков и производителей электроники (АРПЭ). Она оценила, что производство чипов менее 28 нм и печатных плат 5-7 класса точности в России в ближайшие 5 лет не появится, а стоимость оборудования на российских процессорах в 1,5 раза выше, чем на процессорах Intel или AMD. Российская промышленность не готова к производству высокопроизводительных комплексов, в том числе из-за отсутствия технологических компетенций, считает Попов.
Другого мнения придерживается Олег Изумрудов из «РосСХД».
«Сегодня в России есть аппаратные решения на отечественных процессорах, готовы к эксплуатации программно-аппаратные комплексы, разработаны программные продукты практически для всех задач. Всё больше компаний инвестируют в отечественные разработки. Их продукты могут полноценно заменить иностранные без ущерба функциональности», – уверен он.
Аппаратное обеспечение, которое считается российским, не всегда таковым является, рассказал представитель компании, которая занимается системной интеграцией.
«Есть случаи так называемой "переклейки лейбла", когда произведенный за границей продукт маскируется под локальный. Либо этот продукт спроектирован в России, но собран полностью или частично из иностранных комплектующих. Привозные комплектующие встречаются во многих программно-аппаратных комплексах, которые презентуются как отечественные, – рассказывает он. – Российского "железа" практически нет. Построить полностью импортозамещенную ИТ-инфраструктуру для крупной компании сегодня сложно, нерентабельно, неудобно. Если нет жестких требований, то пока стоит использовать западные решения».
Не хватает мотивации
Один из ключевых факторов, которые мешают импортозамещению, – это не исполнение уже принятых постановлений правительства государственными органами и госкомпаниями, говорит Олег Изумрудов.
«Например, мы выяснили, что Минпромторг в апреле 2020 года включил в Единый реестр российской промышленной продукции систему хранения данных на иностранных процессорах. Это запрещено постановлениями правительства РФ», – рассказал он.
Еще один сдерживающий фактор, по его мнению, — это лоббирование интересов западных разработчиков.
«Так, был остановлен проект по разработке новых отечественных процессоров. В декабре 2020 года Минпромторг в рамках проведенных тендеров выделил средства на ОКР процессоров: коллективы разработчиков приступили к работе, а потом деньги отобрали и вернули в бюджет», – говорит Изумрудов.
По его мнению, для создания полноценных российских ИТ-продуктов важно, чтобы российское ПО работало на российских процессорах. Потому что аппаратные уязвимости, которые присутствуют в иностранных продуктах, невозможно исключить никакими дополнительными мерами со стороны ПО, говорит он.
На уровне компаний, которые должны переходить на отечественные решения, против импортозамещения работает ментальный фактор, добавляет Изумрудов.
«ИТ-директора, которые выросли в 90-е годы, не верят в российские решения. Они уверены, что только западные продукты могут быть достойного качества, а в России разработать и произвести что-то невозможно. Они выбирают стратегию "обойти" введённые нормы любыми способами», – говорит он.
Борис Попов считает сопротивление заказчиков и попытки отсрочить переход следствием неосведомленности о преимуществах российских разработок.
«Импортозамещение до сих пор воспринимается как некий политизированный и сомнительный с точки зрения эффективности процесс, который приведет к убыткам», – говорит он.
Воруем у будущего?
Между тем многие эксперты указывают на значительные риски, связанные с импортозамещением, т.к. политика протекционизма часто ведет к потере компаниями конкурентоспособности, отбирая стимулы для развития и самосовершенствования.
«Нет конкуренции – нет нужды в идеях, инновациях, способных людях. Если, что бы я ни сделал, все хорошо, зачем стараться?», – рассуждает Александр Кулешов, ректор Сколковского института науки и технологий (Сколтеха) в интервью деловому изданию Forbes.
В результате падает качество и выбор продукции, и растет ее цена.
«Любая попытка искусственного ограничения и протекционизма приводит не к подтягиванию качества к мировым стандартам, а просто к увеличению стоимости услуг. Моя точка зрения такова: если создан хороший продукт, протекционизм ему не нужен, а создание искусственного преимущества будет приводить к росту себестоимости», – сказал в интервью РБК старший вице-президент и генеральный менеджер компании «Марвел-Дистрибуция» Константин Шляхов.
Кроме того, вместо того, чтобы помочь вырастить российских ИТ-гигантов, протекционизм может дать прямо противоположный результат, лишив российские компании благоприятной стартовой площадки.
«Чтобы выйти на передовые позиции с отечественными решениями на международных рынках, необходимо чтобы иностранные решения сталкивались на одних и тех же рынках с нашими решениями. Именно поэтому не хотелось бы, чтобы импортозамещение превратилось в импортозапрещение, – отметил Егор Кожемяка, директор центра защиты информации ООО «Конфидент». – На зарубежных рынках конкуренция гораздо выше, затраты на НИОКР и маркетинг также больше, поэтому для достижения успеха необходимо научиться [полноценно] конкурировать с иностранными разработчиками сначала на отечественных рынках».
Таким образом, хотя на данный момент регуляторные и внерыночные инструменты позволяют российским программам и аппаратным средствам укреплять свои позиции на внутреннем рынке, в долгосрочной перспективе сохранение нынешней политики может привести к неблагоприятным последствиям для российских ИТ-компаний и их клиентов.
Алина Мусина – псевдоним российского журналиста.
